С 26 апреля в украинском прокате идет масштабный фильм-комикс "Мстители: Война бесконечности", который способен ошеломить и обескуражить одновременно, оценил "действие нон-стоп", кинокритик Сергей Васильев, увидевший ленту одним из первых
Картина братьев Энтони и Джо Руссо длится два с половиной часа и, пожалуй, за это время не дает скучать ни минуты. В ее основе — решительные действия героев, максимально плотно связанные с предотвращением единственной, прямой и неумолимой угрозы — уничтожения половины Вселенной от рук могучего Таноса (его играет Джош Бролин, которого на компьютере переделали в фиолетового гиганта с морщинистым подбородком). А вот душевным метаниям, созерцанию и лирике как таковой в ленте уделено внимание небольшое, как специям, необходимым для того, чтобы оттенить максимально зрелищный спектакль межпланетной борьбы, происходящий на экране.
Авторы фильма братья Руссо категорически просят не раскрывать важных сюжетных подробностей, чтобы не портить зрителям, которые еще не видели картины, опыт ее просмотра (собственно, даже эту статью дистрибьюторы фильма, по требованию студии, запретили публиковать до 26 апреля). И это справедливая просьба. В картине достаточно моментов, которые могут буквально огорошить тем, с какой бесцеремонностью "Война бесконечности" показывает, что непобедимые супергерои, чьим приключениям до этого был посвящен десяток фильмов, — смертны, слабы и способны потерпеть поражение.
Кино для "своих"
Огорошить, правда, это внезапное осознание может лишь тех, кто уже хорошо знаком с героями и глубоко увяз в их подвигах, знает об их не всегда простых взаимоотношениях и живо реагирует на характерную им манеру поведения. Важной особенностью "Войны бесконечности" является то, что "непосвященных" она игнорирует совершенно: короткие объяснения минувших событий в большинстве случаев дадут мало полезной информации тем, кто не является членом культа комикс-вселенной "Марвел".
К примеру, стартует картина сценой, которая непосредственно продолжает прошлогодний фильм "Тор: Рагнарок", сводя на космическом корабле скандинавского бога Тора (Крис Хемсворт), его брата Локи (Том Хиддлстон) и Таноса. Последний преследовал героев, чтобы заполучить один из магических камней, необходимых ему для контроля жизни и смерти во Вселенной и осуществления масштабного геноцида.
Этот стартовый эпизод "Войны бесконечности", обращенный к фанатам, вместе с тем, сразу же дает им понять, что тон ленты будет серьезно отличаться от той, в целом, достаточно легкой, исполненной иронией и самоиронией светлой интонации, с которой обычно ассоциируются фильмы по мотивам комиксов "Марвел". Особенно, в сравнении с напыщенной тяжестью поступи фильмов-комиксов о Бэтмене и Супермене от конкурентов из студии "Уорнер Бразерс".
Стоит отметить, что вектор серьезности присутствовал (и увеличивал свою значимость) и в предыдущих фильмах долгоиграющего сериала. Зависимость от постоянных зрителей, которые привязались к лентам и рассматривают их в рамках канона, с неумолимой неизбежностью приводила к следованию олимпийскому принципу "Быстрее, выше, сильнее!", усилению пасмурной эмоциональной глубины и серьезности вызовов, которые стоят перед героями. Теперь они должны спасать не город, не страну, не планету, но Вселенную вообще.
Звездное столпотворение
На афише "Войны бесконечности" изображено два десятка героев, которые пытаются противостоять Таносу и его армиям, посланным на Землю, чтобы овладеть артефактами, необходимыми для управления Вселенной. Раньше эти герои были представлены в более сдержанных ансамблях, которые позволяли им дышать и осмысленно взаимодействовать друг с другом. Теперь они оказываются на экране, будто в узкой кухне коммунальной квартиры, "берут" не так актерским умением, но числом.
"Капитан Америка" (Крис Эванс) произносит за весь фильм лишь несколько фраз, пусть и проникновенно героических (от него, впрочем, иных и не ожидаешь). Другие — и того меньше: "Черная Вдова" (Скарлетт Йоханссон) обменивается страстным влюбленным взглядом с Халком (Марк Руффало) и, кажется, вообще ничего не говорит. Потенциал слова авторы используют в первую очередь, чтобы выбивать искры комедии, запуская острые пикировки героев, отличающихся избыточной самоуверенностью, к примеру, "Железного человека" Тони Старка (Роберт Дауни-младший) и "Звездного рыцаря" Питера Квилла (Крис Пратт).
Собственно, персонажи с комедийным потенциалом, которых и раньше использовали в первую очередь для легкого шутовского эффекта, продолжают создавать его и в "Войне бесконечности". Героев же без страха и упрека, экономно лишенных языка, бросают в масштабные битвы, где они выгодно демонстрируют физическое великолепие своих талантов. Так происходит и в размашистом, многофигурном, захватывающем и в то же время достаточно бессмысленном столпотворении, фрагменты которого представлены в трейлере картины.
Чтобы дать героям немного продохнуть, авторы "Войны бесконечности" разветвляют историю на три, а временами и на четыре сюжетные линии, в каждой из которых принимают участие лишь некоторые из действующих лиц, и быстро переключают свое внимание между этими историями. В наибольшей степени от этого выигрывает, пожалуй, Тор, чей образ — со времен "Тора: Рагнарок" — пребывает в состоянии драматического развития. А также Танос, которому, как выясняется, не чужды не только карикатурные краски злодея, забавляющегося геноцидом, но и глубокая душевная боль.
Космическая трагедия
Эпический размах представленной в "Войне бесконечности" истории с трудом умещается даже в 150 минут. Бесконечное уплотнение мириады событий в повествовательное целое, помноженное на постоянные апелляции к канону, закрепленному минувшими фильмами по мотивам комиксов "Марвел", приводит к тому, что многие события предстают очевидными, неизбежными. Хотя, будь у зрителей возможность выдохнуть и в полной мере осмыслить происходящее на экране, они бы увидели те грубые швы, которые не всегда аккуратно стягивают отдельные фрагменты истории.
Авторы "Войны бесконечности" отлично осознают эту угрозу и достаточно успешно устраняют ее, ставя перед героями трагическую дилемму, которая вполне соответствует их душевному укладу и принципам. Танос в своем стремлении уничтожить половину всего живого не останавливается ни перед чем, герои же руководствуются противоположной максимой — никто не должен быть принесен в жертву ради победы. Очевидная невыполнимость подобной установки придает истории обескураживающие серьезность и глубину. А сцена после титров, которую авторы предлагают традиционным троеточием, чтобы намекнуть на то, что будет дальше, лишь незначительно оттеняет их.
